Пожиратель мух - Страница 52

«Или, вернее, хочу думать», – подумал Виктор.

– И что нам теперь делать?

Виктор хотел было сказать правду, то есть просто пожать плечами и заявить, что он не имеет на хрен ни малейшего понятия, что им делать. Но вспомнил, о чем она просила его в машине – «позаботься обо мне». И он согласился. Он сказал «хорошо». А если несешь за кого-то ответственность, слова типа «я не знаю» исключаются. Правило героев-спасающих-мир номер один.

– Есть два варианта. Первый – зайти в дом, закрыть все двери и дождаться утра. Если они уехали – к утру здесь будет милиция. Может, они появятся и через час, кто знает…

– А если нет? Если… Если они оба мертвы? – последние слова дались Кате с трудом. Она выдавила их, как засохшую зубную пасту из тюбика.

– Тогда мы уберемся отсюда, как только станет светлее.

– Почему не сейчас?

– Дорога, – терпеливо сказал Виктор. Правило героев номер два: ты не можешь орать, когда тебе хочется орать. – Очень плохая дорога, Катя. Я это уже говорил. То, что мы добрались до деревни – огромная удача. Нам с тобой просто зверски повезло.

– Хорошо. Какой второй вариант?

– Видишь свет? Можно пойти туда. Хозяева могут знать этого парня. Они наверняка знают, где можно найти городской телефон или скажут, где лучше берет сотовый. Они могли видеть или слышать, что случилось тут… Да мало ли что.

– А если они все это время спали?

– Мне почему-то кажется, что в этой деревне сегодня никто не спит, – сказал Виктор. И только сейчас подметил еще одну странность. Он ни разу не услышал собачьего лая. Шум мотора, их с Катей разговоры, шаги… И ни одна собака не тявкнула. А ведь деревенские псы лай поднимают по любому поводу.

– А ты сам какой вариант предпочитаешь? Второй, да? Ну, конечно, второй… Ты хоть знаешь этих людей?

Виктор покачал головой.

– Раньше знал. Дедок там один жил. Рыбак, каких поискать. В унитазе – и то ухитрился бы леща поймать. Под восемьдесят уже было, а он с утра в лодку и на озеро. И так каждый день. Причем, один. Напоминал Сантьяго из «Старик и море». Серега его очень любил, помогал, чем мог. Умер два года назад. Кто теперь там – не знаю, Серега не говорил.

– А что если там дружки этого… Ну…

– Вряд ли. Как бы тебе сказать… Люди с отклонениями – я имею в виду с такими отклонениями в психике – предпочитают не создавать колоний. Он одиночка. Это точно. Другой вопрос, что многие маньяки в обычной жизни как раз вполне нормальные люди – дом, семья, работа. Днем на работу, вечером к жене, а в свободное время – в лесополосу подкарауливать подростков. Так что самое страшное, с чем мы можем там столкнуться – его женушка или старушка-мать, считающая сыночка ангелом во плоти… Но ты можешь остаться здесь, – сказал он. – Мы закроем чем-нибудь окно, забаррикадируем дверь, и…

– Ну уж нет! – сказала Катя. – Дудки. Сергей, наверное, то же самое говорил Вике: «Подожди меня, дорогая, я скоро буду. Только не открывай никому дверь»… Я пойду с тобой. Только…

– Что?

– Мне бы нужно, сделать кое-что. Постой здесь, ладно? Я на секундочку в дом. Только ты за мной не ходи.

– Что ты собираешься делать?

– Не волнуйся, ничего такого, о чем тебе следовало бы знать. Дай мне фонарь и обещай не подглядывать.

Катя нырнула в дом и закрыла за собой дверь. Виктор озадаченно посмотрел ей вслед. Через пару минут до него донесся звук льющейся из рукомойника воды.

Когда девушка снова появилась на крыльце, вид у нее был донельзя довольный. Словно после недельного путешествия она приняла ванну с лепестками роз. Куртка была повязана вокруг талии, и Виктор, сухо спросил:

– Не замерзнешь?

– Нет. Только давай перед тем, как пойдем к аборигенам, заглянем в машину. Мне нужно взять кое-что. Переодеться хочу.

Правило героев номер три: иногда спасаемые ведут себя по-идиотски, но с этим приходится мириться. Особенно если спасаемый – женщина.

По дороге к машине Виктор решил заглянуть в дом Лосевых-Лосиных. Молодежь наезжала сюда только летом, но старики, муж с женой, жили здесь круглый год. И то, что в доме было тихо и темно, настораживало.

Он подошел к ближайшему окну, дотянулся и осторожно постучал по стеклу костяшками пальцев. Дребезжащий звук неприятно резанул слух. Катя придвинулась ближе к Виктору. Он уловил запах духов, смешанный со слабым запахом пота, и почувствовал кожей ее дыхание. Внизу живота вдруг приятно заныло.

«Ого, – подумал он, со смешанным чувством удивления и стыда, – нашел время, честное слово! Даже думать не смей! Андрея только что убили, а ты»…

Они обошли дом и приблизились к крыльцу.

– Стой здесь, – сказал Виктор девушке.

Та послушно кивнула и облизнула губы.

– Если увидишь или услышишь что-нибудь подозрительное – сразу кричи, поняла?

– Уж в этом можешь не сомневаться.

Перед тем как поставить ногу на первую ступеньку крыльца, Виктор на секунду замер. Ему показалось, что в сенях кто-то копошится. Слабое, едва уловимое «шур-шур»… Он взял маг-лайт обратным хватом у самого основания и поднял к плечу, как обычно держат фонари копы в голливудских боевиках. Он вовсе не собирался играть в крутого полицейского. Просто так будет сподручнее опустить тяжелую рукоятку на башку тому, кто может прятаться в доме.

Виктор снова прислушался. Шорохи затихли. Он ступил на крыльцо, передернувшись от противного скрипа, поднялся по ступенькам, остановился напротив открытой двери и осветил сени. Никого.

Слева от двери был свален в кучу какой-то хлам. Виктор разглядел только ржавый лодочный двигатель, кипу старых газет и рваное пальто, наброшенное на канистру. Пахло затхлостью, бензином и кошачьим дерьмом. К великому своему облегчению, трупного запаха он не уловил.